Муж осиротел в двадцать лет. Он очень редко общается с родственниками, там чудак на чудаке сидит и чудаком погоняет. Одно время нам пришлось жить рядом с его троюродной тётушкой и её сыном. Вот прям в соседних квартирах жили. Деды, приходившиеся друг другу родственниками, работали на одном предприятии, им дали квартиры по соседству, только одному — однокомнатную квартиру, так как детей ещё не было, а второму — трёхкомнатную. Мужу от родителей досталась однокомнатная.

После долгого конфетно-букетного периода я переехала к мужу. Он мне сообщил, что карга из соседней квартиры приходится ему дальней родственницей, и попросил, чтобы я не обращала на неё внимания, а все попытки как-либо пообщаться — игнорировала. Так я и стала поступать. Сначала, конечно, пыталась быть вежливой, но тётка была очень беспардонная.

Сын соседки мне казался нормальным парнем. Муж поддерживал с ним приятельские отношения. Зато сама тётка — что-то с чем-то. Тётка могла пихнуть меня в бок и хихикнуть, что нас по ночам совсем не слышно. Ещё хвасталась, что когда её сыночек дам приводит, то всем соседям сразу понятно, что у сыночка всё хорошо в этом плане. Ещё улыбалась так ужасно, глумливо, мерзопакостно. Помыться хотелось. Я быстро поняла, что с вежливостью ничего не выйдет, до аналогичного общения опускаться не буду, стала игнорировать. Она со мной поздоровается, я отвечу приветствием, и иду по своим делам. Что там тётка вещает, зачем окликает — плевать, не моё дело.

Когда я забеременела, мы с мужем стали думать о покупке квартиры побольше. Нам вдвоём было тесно в маленькой однушке, втроём вообще места бы не было. Мои родители дали деньги, муж квартиру на продажу выставил. Одновременно с этим искали что-то подходящее и оптимальное по соотношению цены и качества.

Поиска затянулись, живот полез на лоб. Тётка из соседней квартиры при встречах всё порывалась облапать мой живот. Возникало ощущение, что она сидела возле окна и караулила, когда же я зайду в подъезд, чтобы выскочить на лестничную клетку. Ну уж слишком часто мы стали встречаться в подъезде. Я вела себя как жадина-говядина, живот щупать не давала. Тётка обижалась, мне вслед говорила, что в моём животе ребёнок из её семьи и прочую пургу.

Однажды тётка сама себя переплюнула. Я приехала с работы, зашла в подъезд, она мне навстречу выскочила. Вся взъерошенная, халат криво застёгнут, на половине волос бигуди. Тётка схватила меня за руку и принялась вещать с выпученными глазами:

— Сон видела, нехороший сон! Тебе надо в церковь сходить! Иди, пока не поздно! Иначе инвалида родишь!

Мне стало страшно, я попыталась вырваться, она меня не отпустила, всё гнала в церковь. Пришлось взять руку тётки, которой она в меня вцепилась, и отцепить. Получилось не очень аккуратно, так как тётка сопротивлялась. Вырваться удалось, но у тётки на руке остались следы от моих ногтей.

Я зашла домой, позвонила мужу, меня потряхивало от пережитого. Мужу нажаловалась, он сказал, чтобы я не переживала и ничего себе не накручивала. С тёткой обещал разобраться. Вечером состоялись два разговора. Первый — между моим мужем и сыном тётки, которому была со слезами на глазах поведана иная версия произошедшего. Тётка поплакалась, что хотела погладить мой живот, а я в неё вцепилась. Муж, знающий правду, всё объяснил. Сын тётки поверил, так как его мама со своими снами тоже одолела. Второй — между моим мужем и тёткой. Не знаю, что муж ей сказал, но больше тётка меня не встречала в подъезде.

Мы продали квартиру, купили другую, переехали, я родила здорового ребёнка. Правда иногда мне снятся кошмары: я, тот самый подъезд, тётка, которая меня хватает, но я не могу вырваться. Просыпаюсь в холодном поту. Сейчас у нас отличные соседи. Если честно, немного сочувствую людям, которые купили квартиру мужа. Врагу такую соседку, как тётка, не пожелаешь. Записано со слов Анастасии.